ГОСУДАРСТВЕННАЯ РЕГИСТРАЦИЯ ПРАВА СОБСТВЕННОСТИ НА ГОРНЫЕ ВЫРАБОТКИ

Одним из условий успешного ведения дел любым предприятием, в том числе угледобывающим, является закрепление вещных прав, в первую очередь права собственности, в отношении принадлежащего ему имущества. Вместе с тем в данной сфере отношений имеются определенные сложности. Рассмотрим их на примере деятельности Открытого акционерного общества «Сибирская угольная энергетическая компания» (ОАО «СУЭК»).

В производственной деятельности угольных предприятий Кемеровской области (шахт) в качестве основных средств производства используются многочисленные объекты недвижимого имущества. К таковым относятся не только вся поверхностная инфраструктура предприятий (административно-хозяйственные здания, цеха, подстанции, диспетчерские пункты, дорожные и энергетические сети и т.д.), но и подземные объекты — горные выработки. В отношении объектов, расположенных на поверхности, за период действия Федерального закона от 21.07.1997 № 122-ФЗ «О государственной регистрации прав на недвижимое имущество и сделок с ним»¹ уже сформировались определенные требования к составу, характеру и качеству правоустанавливающей и технической документации, предъявляемой при государственной регистрации. В отношении же горных выработок все не так однозначно, учитывая специфику объектов, а также большую практику государственной регистрации.

С юридической точки зрения первостепенное значение имеет правовой режим таких объектов гражданских прав. В п. 1 ст. 130 ГК РФ устанавливается, что к недвижимым вещам (недвижимое имущество, недвижимость) относятся земельные участки, участки недр и все, что прочно связано с землей, т.е. объекты, перемещение которых без несоразмерного ущерба их назначению невозможно, в том числе здания, сооружения, объекты незавершенного строительства. И если в отношении какого-нибудь сооружения, расположенного на поверхности, еще можно доказать его временность

и, как следствие особенностей конструкции, допустимость перемещения, то горные выработки настолько прочно связаны с землей, что их перемещение немыслимо даже теоретически.

В соответствии со ст. 131 ГК РФ право собственности и другие вещные права на недвижимые вещи, ограничения этих прав, их возникновение, переход и прекращение подлежат государственной регистрации в едином государственном реестре органами, осуществляющими государственную регистрацию прав на недвижимость и сделок с ней. Таким образом, государственная регистрация прав на недвижимое имущество — юридический акт признания и подтверждения государством возникновения, ограничения (обременения), перехода или прекращения прав на недвижимое имущество, т.е. государственная регистрация является единственным доказательством существования зарегистрированного права. Следовательно, право собственности на горные выработки подлежит обязательной государственной регистрации и считается возникшим с момента такой регистрации^[1].

Хотя в п. 1 ст. 6 Федерального закона от 21.07.1997 № 122-ФЗ «О государственной регистрации прав на недвижимое имущество и сделок с ним» сказано, что «права на недвижимое имущество, возникшие до момента вступления в силу настоящего Федерального закона, признаются юридически действительными при отсутствии их государственной регистрации, введенной настоящим Федеральным законом» и что «государственная регистрация таких прав проводится по желанию их обладателей», на угледобывающих предприятиях компании «СУЭК» в Кемеровской области было принято решение о регистрации права собственности на объекты недвижимости, в том числе горные выработки, права на которые возникли у обществ до появления указанного закона.

Как правило, горные выработки передавались предприятиям в порядке вклада в уставный капитал при приватизации государственных предприятий (шахт). Данный факт был отражен в планах приватизации, являющихся в подобных случаях правоустанавливающими документами. Сложность при государственной регистрации подобных объектов заключалась в том, что при составлении перечня имущества (приложений) к планам приватизации в 1990-е гг. за основу брались данные бухгалтерского учета, которые часто не в полной мере отражали специфику подобных объектов. Так, единая горная выработка могла фигурировать в приложениях к плану приватизации предприятия раздробленной на части или под различными рабочими наименованиями.

При принятии решения о том, необходима ли в отношении конкретной выработки (или комплекса горных выработок) государственная регистрация, предприятия исходили из целесообразности этого шага. При этом учитывались ее срок эксплуатации, балансовая стоимость, степень участия в производственном процессе шахты и т.д. Конечно, государственной регистрации подлежит любой объект, отвечающий указанным в законе характеристикам объекта недвижимости. Однако на практике заниматься государственной регистрацией второстепенного объекта, срок службы которого определен несколькими месяцами с последующей ликвидацией, представляется излишне затратным и нецелесообразным. Учитывая изложенное, было принято решение о регистрации только тех объектов, которые необходимы в производственном процессе на весь период работы шахты.

Определенные трудности были вызваны тем, что для изготовления технического (кадастрового) паспорта объекта заключались договоры с местными бюро технической инвентаризации, в штате которых отсутствовали специалисты, имеющие допуск к подземным работам. Однако визуальный осмотр объектов, их обмер и снятие технических характеристик предусмотрены регламентами по изготовлению технической документации. Поэтому в каждом конкретном случае вопросы изготовления технических паспортов, связанные со спуском непосредственно в шахту, решались индивидуально. Кроме того, предприятия предоставляли в распоряжение сотрудников бюро необходимые графические материалы, которые послужили основой для разработки технических (кадастровых) паспортов объектов.

По результатам данной работы была подготовлена техническая документация и произведена государственная регистрация прав всех обществ, входящих в группу «СУЭК». Именно такой подход — заблаговременные выявление, оптимизация и объединение в единые сложные объекты (ст. 134 ГК РФ) горных выработок — в дальнейшем помог в короткие сроки осуществить и зарегистрировать переход права собственности при реорганизации.

Помимо выработок, доставшихся дочерним обществам в порядке приватизации в советское время, компания «СУЭК» имеет и иное имущество. По мере окончания строительства и ввода в эксплуатацию вновь построенных горных объектов — горных выработок — она регистрирует право собственности на них.

В таких случаях в качестве правоустанавливающего документа в регистрационную службу представляется акт приемки в эксплуатацию рабочей комиссией законченного строительства объекта, утвержденный единоличным исполнительным органом общества. В состав пакета документов, передаваемых на регистрацию, входят также:

• • копии учредительных документов общества, доверенности;
• • выписка из Единого государственного реестра юридических лиц на правообладателя;
• • график ввода и выбытия подготовительных горных выработок;
• • приказ о назначении комиссии по приемке в эксплуатацию;
• • проект доработки запасов пласта, разработанный специализированным проектным институтом и согласованный с органами Федеральной службы по экологическому, технологическому и атомному надзору;
• • технический (кадастровый) паспорт объекта;
• • копия лицензии на право пользования недрами;
• • план горных выработок;
• • платежное поручение об оплате государственной пошлины.

В пакете документов отсутствует кадастровый план земельного участка, на котором расположен объект недвижимости, так как горная выработка — объект подземный и непосредственно на поверхность не выходит. При проведении правовой экспертизы государственный регистратор прав обращает внимание на то обстоятельство, пройдена ли указанная выработка в пределах границ горного отвода шахты, предусмотренного лицензией на недропользование¹.

Наличие государственной регистрации прав означает признание государством прав компании на производственные объекты и публично-правовое признание легитимности их использования. Наличие зарегистрированных прав позволяет обществу в соответствии с законодательством о налогах и сборах относить на эти объекты затраты, связанные с их эксплуатацией, в том числе применять к ним нормы амортизации. Это не только способствует поддержанию высокой репутации компании, что важно для отношений с контрагентами и потребителями, но и обеспечивает в своей части решение менеджментом главной задачи — увеличения стоимости компании.

Одной из насущных проблем угольных предприятий является проблема неплатежей муниципальных унитарных предприятий. Еще недавно обычной практикой являлось постоянное создание органами местного самоуправления все новых и новых муниципальных унитарных предприятий для обеспечения теплом муниципальных образований (разнообразные МУП «Тепловые сети», «N-ские тепловые сети», «Теплоэнерго», «Теплоэнерго г. N» и т.п.). Но, отработав сезон или два, очередное муниципальное унитарное предприятие, получив угольную продукцию в весьма значительных объемах и не рассчитавшись за нее в полном объеме, накопив за этот период и другие долги (перед энергетиками, налоговыми органами, внебюджетными фондами, своим работникам и т.п.), часто признавался несостоятельным (банкротом). Все его долги фактически прощались, а на базе имущества этого муниципального унитарного предприятия муниципалитет создавал новое предприятие, и все начиналось сначала^[2].

Само обанкротившееся муниципальное унитарное предприятие, как правило, не имеет достаточно денежных средств для выплаты долгов. Закрепленное за ним имущество, согласно ст. 113 ГК РФ, находится в муниципальной собственности и принадлежит такому предприятию на праве хозяйственного ведения. Пользуясь своими правами на имущество, а точнее злоупотребляя таковыми в отношении тех предприятий, которые уже накопили значительную кредиторскую задолженность, муниципалитеты в лице своих уполномоченных органов часто принимали решения об изъятии этого имущества из хозяйственного ведения должника и передавали его, опять же на праве хозяйственного ведения, другому своему предприятию, которое начинало осуществлять аналогичную деятельность^[3].

Предприятие-должник, оставшееся без основных средств, было лишено возможности не только погасить имеющуюся задолженность, но и вообще осуществлять хозяйственную деятельность, что в итоге неизбежно приводило к банкротству этого предприятия.

В силу ст. 114 ГК РФ, ст. 7 Федерального закона от 14.11.2002 № 161-ФЗ «О государственных и муниципальных унитарных предприятиях»^[4] муниципальное образование (собственник имущества) не отвечает по обязательствам муниципального унитарного предприятия, за исключением случаев, когда несостоятельность (банкротство) предприятия вызвана действиями собственника имущества предприятия. В этом случае на собственника имущества может быть возложена субсидиарная ответственность по обязательствам предприятия.

Однако до недавнего времени в судебной практике практически отсутствовали случаи установления судами факта доведения муниципального унитарного предприятия до банкротства по вине собственника его имущества. Все попытки конкурсных управляющих (а именно они наделены правом обращаться с подобными исками в суд) доказать суду виновность собственника имущества оставались безуспешными, суды не усматривали злонамеренности в действиях органов местного самоуправления. На доводы конкурсных управляющих о незаконности выведения имущества его собственником из хозяйственного ведения муниципального унитарного предприятии суды обычно возражали, что, как подтверждается материалами дела, кредиторская задолженность предприятия образовалась до принятия уполномоченным муниципальным органом решения об изъятии имущества, так что причинно-следственная связь между фактом изъятия имущества и признанием должника банкротом не доказана^[5].

При подобном подходе суда кредитору (в частности, предприятию — поставщику угольной продукции) остается только одно: получив документы о завершении конкурсного производства и ликвидации предприятия, списать сумму дебиторской задолженности очередного муниципального унитарного предприятия.

В последнее время, однако, наблюдается устойчивое изменение решений по такого рода делам. В частности, в течение 2009 г. Высшим Арбитражным Судом РФ были приняты судебные акты, которыми при наличии фактических обстоятельств, аналогичных ранее описанным, установлены случаи наличия вины муниципалитетов — собственников имущества — в доведении созданных ими предприятий до банкротства, и с таких органов взысканы денежные средства, недостающие для погашения требований всех кредиторов муниципального унитарного предприятия. При этом суды обращали внимание на следующее:

• а) до изъятия имущества предприятие располагало возможностью удовлетворить требования своих кредиторов за счет получения денежных средств от осуществления уставной деятельности и реализации части имущества. После изъятия участвовавшего в производственном процессе ликвидного имущества и прекращения вследствие этого деятельности удовлетворение требований кредиторов стало невозможным;
• б) ни ГК РФ, ни Федеральный закон от 14.11.2002 № 161 -ФЗ «О государственных и муниципальных унитарных предприятиях» не предоставляют собственнику имущества унитарного предприятия, передавшему данное имущество на праве хозяйственного ведения, права изымать у унитарного предприятия это имущество. Следовательно, в силу ст. 168 ГК РФ сделка прекращения права хозяйственного ведения предприятия в отношении имущества, оформленная распоряжением уполномоченного муниципального органа, является ничтожной, а распоряжение — недействительным¹.

Конечно, такой поворот в судебной практике не может не радовать потенциальных кредиторов муниципальных унитарных предприятий и позволяет надеяться на то, что впредь, прежде чем выводить имущество из хозяйственного ведения одного своего предприятия и передавать в ведение другого, муниципалитеты будут тщательно взвешивать все «за» и «против» и, помня о возможности привлечения к субсидиарной ответственности по долгам созданного ими предприятия, принимать лишь взвешенные решения. Чтобы показать, насколько существенными могут быть убытки вследствие невыплат долгов муниципальных унитарных предприятий, приведем такие данные: за 2008 г. дебиторская задолженность ликвидированных муниципальных унитарных предприятий только одному из филиалов ОАО «СУЭК» составила около 23 млн руб. При этом следует отметить, что, невзирая на наличие долгов муниципалитетов и их предприятий, отказать муниципальным унитарным предприятиям в заключении договоров на поставку угля бывает очень сложно, поскольку такие договоры имеют особую социальную значимость. Если продавец займет принципиальную позицию, велик риск того, что жители целого района (города) могут остаться без тепла, что в понимании продавцов угля является недопустимым.

Неплатежи за услуги, оказанные предприятиями топливно-энергетического комплекса, в значительной степени создаются самим государством, которое не предусматривает в соответствующих бюджетах средства на оплату электроэнергии, тепла, топлива. Государство требует от предприятий топливно-энергетического комплекса надлежащего исполнения своих денежных обязательств, но само не расплачивается с ними за товарные поставки. Устранить это положение можно, предусмотрев в бюджетах всех уровней (федеральном, региональном, местном) отдельной строкой средства на топливо- и энергообеспечение тех структур, которые финансируются из этих бюджетов, и строго контролируя выполнение указанных планов в соответствии с законодательством^[6].

Получатели средств федерального бюджета при заключении договоров (государственных контрактов) о поставке товаров, выполнении работ и оказании услуг, включая договоры, подлежащие оплате за счет средств, полученных от оказания платных услуг и иной приносящей доход деятельности, вправе предусматривать авансовые платежи в размере до 30% суммы договора (контракта), но не более 30% лимитов бюджетных обязательств, подлежащих исполнению за счет средств федерального бюджета в соответствующем финансовом году, если иное не предусмотрено законодательством Российской Федерации^[7]. Аналогичные установки приняты в отношении средств бюджетов субъектов Российской Федерации и муниципальных бюджетов.

В результате бюджетные организации, приобретая угольную продукцию на условиях частичной предоплаты, нередко допускают задержки платежей. Частично этому способствует и сложившаяся непростая экономическая ситуация^[8]. Но, не оплачивая уголь, покупатели ставят поставщиков топлива — предприятия угольной промышленности — в такое положение, когда и они, в свою очередь, не смогут оплатить товар своих поставщиков и будут вынуждены прекратить добычу и, следовательно, поставку угля потребителям. Таким образом, указанные неплатежи тяжким бременем ложатся не только на поставщиков угольной продукции, но и на всю экономику страны^[9].

• [1] См.: Цимерман Ю.С. Генеральная схема управления угольной промышленностью (правовые вопросы) // Советское государство и право. 1975. № 2.
• [2] См.: Жданова А. Правовое регулирование поставок угля // Советскаяюстиция. 1969. № 9.
• [3] См.: Российское горное законодательство.
• [4] См.: СЗ РФ. 2002. № 48. Ст. 4746.
• [5] См.: Клюкин Б.Д. Горное право и его место в системе российского права //Проблемы совершенствования методики преподавания эколого-правовыхи аграрно-правовых учебных дисциплин в юридических вузах России: Материалы Всероссийского научно-методологического семинара. М., 2007.
• [6] См.: Певзнер М.Е. Правовые проблемы угольной промышленности современной России // Энергетическое право. 2004. № 2.
• [7] См.: Цимерман Ю.С. Указ. соч.
• [8] См.: Шмелева Д.Н. Правовые проблемы перехода права собственностина горное имущество //Актуальные проблемы правоведения. 2003. № 1—2.
• [9] См.: Певзнер М.Е. О горном праве.