Позднеантичные этические учения
Среди поздних античных этических концепций, относящихся к эпохе эллинизма, обычно выделяют скептицизм, эпикуреизм и стоицизм. На римской почве определенное распространение получили также неопифагореизм и неоплатонизм. Последний, собственно, уже развивался параллельно с гностицизмом и христианством, но по характеру выраженных в нем идей неоплатонизм, несомненно, завершает античную традицию.
Особенностью философских учений данного периода является усиление внимания к этическим вопросам, которое вытесняет разработку теории познания и онтологии. В этике при этом происходит резкое противопоставление личной и общественной жизни, формируется идеал невозмутимого мудреца, который если и участвует в общественных делах, делает это по необходимости, одновременно бесстрастно, спокойно принимая свою судьбу. Во многом это связано с бурными политическими событиями, с кризисом полисной модели, с завоеваниями Александра Македонского, а в дальнейшем — с расцветом и падением Древнего Рима.
Скептицизм
В предшествующей скептицизму традиции сам мир рассматривался как универсальный субъект. В его центре почти во всех концепциях греческой философии (даже материалистических) находилась «Душа-правительница». Познание и понимание добродетели в основном восходило к представлению о месте человека в универсальном порядке бытия. Скептики прерывают эту традицию, объявляя мир непознаваемым, по существу оставляя человека наедине с самим собой. Они считают, что спокойствия духа, которое так же, как и у многих других античных философов является их идеалом, можно достичь и в неизвестном, непонятном для человека мире. Думается, что в своем представлении о необходимости создания жизненного идеала в условиях принципиальной ограниченности возможностей познания скептики не правы только в некоторой степени: мы действительно вынуждены жить и хотим быть счастливыми в мире, который не можем до конца познать.
Многие античные философы искали пути достижения окончательного, абсолютно истинного знания. Но в действительности обретение такого знания фактически означало бы устранение субъективности, ведь оно лишило бы человека неопределенности его положения в мире, из-за которой и развиваются все механизмы опережающего отражения, в том числе и такой развитый механизм как сознание. Скептицизм пробивает первую брешь в обычном для древнегреческих мыслителей стремлении к обладанию всеохватывающим знанием. С точки зрения скептиков, во многом традиционная для античности идея зависимости добродетели от знания, представление о том, что на пути познания можно достичь большего счастья, является ложной. Они считают, что в таком случае индивид оказывается рабом по отношению к истине: он или сожалеет о том, что не обладают ею, или боится ее лишиться. Таким образом, стремление к истине, так же, как и намеренное стремление к счастью, приводит только к ненужному беспокойству души.
Основателем скептицизма считается Пиррон (4 в. — нач. 3 в. до н. э.). Он полагал, что состояние спокойствия духа достигается в результате воздержания от суждений. Своей жизнью Пиррон, как и многие другие греческие философы, демонстрировал непоколебимую веру в собственные идеи. Это выражалось в том, что данные идеи использовались как жизненные принципы. Считая мир непознаваемым, Пиррон, по-видимому, полагал, что невозможно оценить и степень вероятности опасностей, которые нас в нем подстерегают. Поэтому он ходил по улицам, не замечая ничего, и от опасностей его уберегали ученики.
Пытаясь кратко выразить суть концепции скептицизма, Ти- мон (ближайший ученик и последователь Пиррона), формулирует три вопроса вместе с соответствующими ответами: какова природа вещей? — Непознаваемость. Как мы должны к ним относиться? — Воздерживаться. Какую мы получаем выгоду из такого отношения? — Невозмутимость.
Идеалом такой невозмутимости, наверное, можно считать поведение Пиррона во время кораблекрушения, когда он, указав на поросенка, спокойно поглощавшего пищу и просто не воспринимавшего ситуацию, сказал, что это идеал поведения истинного мудреца и все должны следовать ему. Данный пример хорошо показывает, что совсем не всякое знание дает человеку практическую пользу. Так, адекватное восприятие ситуации (кораблекрушения) только усиливает беспокойство.
Эпикуреизм — учение, созданное одним мыслителем — Эпикуром (341—270 гг. до н. э.). Идеал, сформулированный Эпикуром, близок идеалу скептиков, с той лишь разницей, что спокойствие следует в учении Эпикура из правильного рассуждения, в том числе — из применения наличного научного знания для решения важных смысложизненных вопросов. Эпикур признавал роль чувственных удовольствий как необходимого элемента жизни, но отвергал такие удовольствия, которые ведут к страданию, даже к простому беспокойству. Говоря о чувственных удовольствиях, Эпикур не признает ценности удовольствий процесса, например, поглощения пищи, а признает только ценность состояния, наступающего в результате удовлетворения чувства голода.
Удовольствия разделяются им на три класса:
- • естественные и необходимые, т. е. те, что связаны с удовлетворением элементарных физиологических потребностей;
- • естественные, но не необходимые, например, удовольствия от изысканных яств;
- • неестественные и не необходимые, например, удовольствия от удовлетворения честолюбивых замыслов.
Решение относительно предпочтений принимает разум. В отношении чувственных удовольствий благоразумие подсказывает, что приемлемой является только первая группа, то есть удовольствия естественные и необходимые. Других удовольствий следует избегать, даже если они доступны, потому что в таком случае всегда есть основания для лишнего беспокойства, связанного с приобретением дорогих вещей, изысканных кушаний и страхом все это потерять.
Необходимость изучения явлений природы Эпикур также всецело подчиняет задаче достижения спокойствия духа. «Если бы нас нисколько не беспокоили подозрения относительно небесных явлений, — говорит Эпикур, — и подозрения о смерти, что она имеет к нам какое-то отношение, а также непонимание границ страданий и страстей, то мы не имели бы надобности в изучении природы»[1].
Знание позволяет преодолеть страх перед смертью, перед богами и перед природной необходимостью. Аргумент Эпикура относительно преодоления страха перед смертью хорошо известен. Когда мы что-то ощущаем, смерти еще нет, а когда смерть есть, мы уже ничего не ощущаем. Эпикур пытается объяснить все природные явления материалистически и тем самым показать, что боги не оказывают на жизнь людей никакого влияния. Если они и есть, это исключительно созерцающие, живущие своей собственной эгоистической жизнью существа. Данное положение (предположение) Эпикур также пытается доказать научно. Если боги блаженны, говорит он, то они пребывают в спокойном состоянии духа и не вмешиваются в дела людей. Что же касается научного понимания природных явлений, то оригинальность подхода Эпикура заключается в том, что он допускает множественность объяснений.
«...Даже если мы находим несколько причин поворотов, заходов, восходов, затмений и тому подобных явлений, — говорит Эпикур в письме к Геродоту, — не следует думать, что исследование об этих явлениях не достигло той точности, какая способствует безмятежности и счастью нашему»[2]. Здесь Эпикур впервые ставит колоссальную научную проблему — проблему степени точности научного знания, необходимого для практического ответа на тот или иной мировоззренческий вопрос.
Страх перед необходимостью преодолевается за счет представления об отклоняющемся атоме. Отсюда следует вывод о том, что полного детерминизма в природе нет. Это позволяет Эпикуру более глубоко и правильно, по сравнению с Демокритом, понять случайность. Он считает, что сам случай не дает людям ни добра, ни зла. Все зависит от того, как человек реагирует на случайность, использует случай в своих интересах. Это уже не просто преодоление страха перед необходимостью, но и новый шаг в понимании реактивной природы субъекта, его способности по-разному организовать жизнь в разных обстоятельствах.
В представлениях об обществе Эпикур придерживался договорной теории. Он считал, что законы необходимы, так как дают каждому гарантии его независимости, служат средством предотвращения вреда, который один человек мог бы нанести другому при отсутствии общих правил поведения, общего понятия о справедливости. «Справедливость сама по себе не есть нечто, но в сношениях людей друг с другом в каких бы то ни было местах всегда она есть некоторый договор о том, чтобы не вредить и не терпеть вреда»[3]. Поскольку справедливость определяется общей пользой, законы необходимо исполнять. Если же кто-то уклоняется от справедливости, желая получить личную выгоду, он в действительности получает большее страдание, так как в течение всей жизни боится, что его поступок будет раскрыт.
