Социальные ценности

В их характеристике мы будем предельно кратки^{[1] [2]}. Начнем с ценностей, которые занимают промежуточное положение между витальными и социальными, но все же должны быть отнесены, скорее, ко вторым. Имеются в виду ценности технико-технологического и экономического плана.

Технико-технологические ценности призваны способствовать оптимальному удовлетворению витальных потребностей людей и обеспечивать материальные условия их полноценного социального взаимодействия посредством развития энергетики, промышленности, жилищного и хозяйственного строительства, транспорта, средств связи, различных сервисных услуг и т.д. Проще говоря, главная ценность техносферы — это эффективное и рациональное воспроизводство как индивидуального человеческого тела, так и сверхиндивидуального «надприродного тела» нашей цивилизации. Посему и ценностные модальности, характеризующие эту сферу (особенно технику, учитывая ее связь с телесными органами человека^[3]), достаточно близки телесно-витальным: полезное—бесполезное; удобное— неудобное; экономное—неэкономное; мощное—слабое. Однако миру техники присущи свои универсальные ценностные модальности, независимо от того, какая техническая реальность оценивается или планируется — простые орудия труда или сложнейшая электронная система. Техническое устройство оценивается на основании того, насколько точно воплощен в техническом устройстве исходный технический замысел, насколько оно эффективно в выполнении поставленных задач, надежно и просто в управлении, экономично и долговечно в эксплуатации. Соответственно, по этим же ценностным критериям идут отбор и конкуренция технических изобретений. Здесь, однако, возможны свои ценностные фетишизации, подобные фетишизациям витальным, если уж продолжать эту аналогию.

Наглядный пример подобной фетишизации — позиция технологического сциентизма, когда ценность технического устройства — его функциональных характеристик, внешнего оформления (дизайна), конструктивных новшеств — приобретает самоценный характер, а прогресс технической реальности в целом рассматривается как самодовлеющий процесс, имеющий свою безусловную ценность и независимость от человеческих субъективных оценок. Здесь человек лишается ценности, превращается в буквальном смысле слова в слугу, функциональный и неизбежно машинообразный придаток научно-технического прогресса. Порочность подобной позиции — в недопустимом подчинении иерархически более высоких ценностей менее высоким, что неизбежно — рано или поздно — оборачивается явным или неявным культом антиценностей вплоть до «отмены самого человека», по пророческому выражению английского писателя и мыслителя К.С. Льюиса¹.

Увы, мы живем именно в такую эпоху, когда, к примеру, ценность ядерной энергетики может трактоваться выше, чем ценность живой природы и здоровья людей, что логически заканчивается порочным умолчанием о реальном вреде атомных технологий^{[4] [5]}. Эйфория от успехов генетики при игнорировании этических ценностей оборачивается бездумным вторжением в геном с колоссальным количеством проблем, которые обнаружились в последнее время. Культ информационных технологий уже сегодня привел к феномену «компьютерного кретинизма», когда функциональная способность барабанить по клавишам компьютера и путешествовать по Интернету соседствует с дремучей бескультурностью^[6] и низменностью духовных интересов. Немудрено, что такому человеку проще общаться с себе подобными на телеграфном языке компьютера, нежели осваивать сложную науку непосредственных человеческих взаимоотношений.

Тезис об автономности и самоценности технического прогресса — опаснейший миф современной технократии, во многом инициируемый частным интересом и прагматическим расчетом отдельных фирм. Отсюда следует простой и ясный аксиологический вывод, имеющий вполне конкретную сферу приложения: ценность техники относительна и инструментально; ее прогресс не автономен и не объективен, а должен — вопреки нынешнему господству технократических антиценностей — оцениваться и направляться иерархически более высокими ценностями человеческого бытия (прежде всего культурными и нравственными).

Этот вывод вытекает из вспомогательно-функциональной природы технических ценностных модальностей в общей «пирамиде ценностей». Аналогичная фетишизация объективных и позитивных экономических ценностей (прибыль, рост, доходность, ликвидность и т.д.) в виде гипертрофированного экономизма также характерна для современной культуры. Мы не будем подробно разбирать ее природу, истоки и отрицательные последствия. Такая критическая работа уже давно проведена в отечественной досоветской¹, эмигрантской^{[7] [8]} и постсоветской экономической литературе. Нынешний глобальный финансовый и экономический кризис зафиксировал еще одну неприемлемую вещь в сфере экономической жизни: иерархически низшая и служебная экономическая ценность, какой являются финансы, полностью подчинила своему влиянию иерархически более высокую экономическую ценность производства реальных товаров и услуг.

Однако данные констатации вовсе не принижают объективной ценности экономики и техники, точно так же, как факт существования ведущего научного сотрудника в академическом институте еще не делает малоценным наличие в нем электрика или младшего научного сотрудника. И точно так же, как без последних ни один ведущий научный сотрудник не сможет добиться выдающихся результатов, также без разумного развития техники и экономики невозможно полноценное духовное и социальное бытие человека.

Перейдем к анализу социальных ценностей в собственном смысле. Под ними следует понимать обретшие или еще не обретшие своего материального воплощения идеальные цели, потребности, интересы и нормы, обеспечивающие гармоничное становление (социализацию), воспроизводство и успешную общественную самореализацию социального «я» человека. К ценностным универсальным модальностям этой сферы следует отнести оппозиции типа справедливого и несправедливого, благородного и низкого^[9], успешного и неуспешного, престижного и непрестижного, социальной солидарности (соборности) и вражды, власти в интересах всех и господства ради удовлетворения собственных вожделений, общественного служения и рабской покорности, свободы и произвола, достатка и бедности и т.д. Этот слой ценностей в их содержательном наполнении гораздо консервативнее витальной сферы, несмотря на всю возрастающую социальную динамику истории. В творческом приобщении к позитивным социальным ценностям большое значение имеют семья и система образования, учреждения культуры, эффективно функционирующие системы здравоохранения и социальной защиты, правоохранительная и судебная системы.

К объективным и абсолютным социальным ценностям можно отнести мир между людьми, государствами и народами; качественные и доступные образование и медицину; стабильные общественные отношения; заботу общества о семье и здоровье своих граждан; возможность граждан участвовать в управлении страной. Огромную роль в утверждении правильной иерархии социальных ценностей и недопустимости ценностных инверсий играет устойчивое и эффективное функционирование государственных институтов. «Задача права, — по верному и образному утверждению В.С. Соловьева, — вовсе не в том, чтобы лежащий во зле мир обратился в Царство Божие, а только в том, чтобы он — до времени не превратился в ад»^[10].

Таков социальный идеал-минимум. Высшая же и интегральная социальная ценность — это обеспечение максимального единства между людьми при гарантиях свободы их культурного творчества и личного совершенствования. Однако воплощение этого социального идеала или хотя бы только приближение к нему невозможно без прочного духовного фундамента.

• [1] Ведь для одного мясо — польза; для другого — вред; один любит разумныйкомфорт, а для другого нет ничего более ценного, чем спартанские условиябыта. — Прим. авт.
• [2] Учитывая, что анализ социальных ценностей входит в компетенцию социологии. — Прим. авт.
• [3] Такое понимание техники блестяще развито в теории органопроекцииП.А. Флоренского. — Прим. авт.
• [4] См. его знаменитую работу «Человек отменяется». — Прим. авт.
• [5] И нужна была новая атомная трагедия на японской Фукусиме, чтобывновь, со всей остротой всплыли проблемы, поставленные Чернобылем. —Прим. авт.
• [6] Сегодня при работе со студентами первых курсов преподаватели вузов всечаще сталкиваются с фактами незнания таблицы умножения, неспособностью связно рассуждать и грамотно письменно излагать свои мысли. —Прим. авт.
• [7] Классическая критика гипертрофированного экономизма дана в работеС.Н. Булгакова «Философия хозяйства». — См.: Булгаков С.Н. Соч. В 2 т.Т. 2.-М., 1993.
• [8] См. до сих пор не потерявшую своего значения работу П.Н. Савицкого«Хозяин и хозяйство» // Савицкий П.Н. Континент Евразия. — М., 1997.
• [9] В трактовке этой пары модальностей мы расходимся с М. Шелером. —Прим. авт.
• [10] Соловьев В.С. Соч. В 2 т. Т. 1. — М., 1988. — С. 454.