«Красная новь» как тип толстого литературно-художественного журнала

Власть также воспринимала взгляды новых литературных групп и их изданий как ограниченные, лишенные ясно очерченной пер-

спективы. Это относилось в первую очередь к Пролеткульту с его ярко выраженной пролетарской идеологией, который подвергался официальной критике за отрицание духовного наследия прошлого и несоответствие марксистскому мировоззрению. «...Марксизм, — указывал в связи с этим В.И. Ленин, — отнюдь не отбросил ценнейших завоеваний буржуазной эпохи, а напротив, усвоил и переработал все, что было ценного в более чем двухтысячелетием развитии человеческой мысли и культуры»¹.

В сложившихся условиях партия видела необходимым появление на регулярной основе принципиально нового издания, которое консолидировало бы интересы разрозненных литературных групп и оказывало бы воздействие на интеллигенцию, разобщенную по своим духовным ориентирам. Таким изданием стал первый партийный толстый литературно-художественный журнал «Красная новь» (1921). Руководство изданием было поручено профессиональному редактору и литературному критику Александру Воронскому (1884—1938).

Редактирование этого издания стало не первым творческим делом А. К. Воронского (литературный пседоним — Нурмин). Еще до пролетарской революции 1917 г. он сотрудничал с одесской газетой «Ясная заря», опубликовав в ней свои первые фельетоны и критические заметки о М. Горьком, А. Аверченко, Л. Андрееве. После революции Воронский работал журналистом в Одессе, затем по инициативе РКП(б) переехал в Иваново- Вознесенск, где в годы гражданской войны редактировал газету «Рабочий край». Именно здесь появились первые серьезные критические статьи А. Воронского: «Максим Горький и Советская власть» (1918, № 154), «Классики и упадническая литература» (1919, № 166) и др. Будучи редактором, А.К. Воронский охотно предоставлял место в газете местным молодым поэтам — Д. Семеновскому. М. Артамонову, И. Жижину, чье творчество впоследствие получило развитие и на страницах «Красной нови». Как член губкома партии, Воронский был избран делегатом VIII сьезда РКП (б). Известны два его письма Ленину, написанные в 1919 и 1920 гг. В первом Воронский делится своими впечатлениями о прошедшей в губернии партийной неделе, во втором пишет о проблемах крестьянской жизни, сетуя на снижение хозяйственных стимулов в деревне, трудности от продразверстки. Письма запомнились Ленину, он даже попросил

А.К. Воронский

¹ Ленин В.И. Поли. собр. соч. Т. 41. С. 337.

предоставить ему для просмотра полный комплект «Рабочего края». Вскоре после этого, в начале февраля 1921 г., последовало распоряжение о переводе Воронского в Москву на должность заведующего редакционно-издательским отделом Главполитпросвета (возглавляемого Н.К. Крупской) — организации, отвечавшей за всю политикопросветительскую и агитационно-пропагандистскую работу в стране.

Сразу же после перехода на новую должность Воронский получает задание: продумать возможность создания нового литературнохудожественного журнала и уже на третий день пишет служебную записку, в которой излагает свое видение этой идеи.

Обсуждая в кремлевской квартире Ленина содержательную концепцию журнала, А.М. Горький, Н.К. Крупская и А.К. Воронский сошлись во мнении, что новое издание должно отвечать интересам самой разнообразной аудитории: рабочего класса, интеллигенции, партийных работников. С учетом этого определили и основные отделы издания: литературно-художественный, политико-экономический, научный, информационный, публицистический и библиографический. «Красную новь» было решено издавать тиражом 15 тысяч экземпляров и объемом 15 печатных листов, с периодичностью не менее шести номеров в год. Было решено также, что литературнохудожественный отдел журнала возглавит сам А.М. Горький.

А.К. Воронский горел желанием выпустить первый номер уже в марте 1921 г., однако столкнулся с целым рядом финансовых сложностей. Кроме того, быстро обнаружилось, что писатели испытывают к будущему журналу недоверие, медлят с предоставлением рукописей. Редактору «Красной нови» приходилось лично и подолгу беседовать с литераторами, критиками, убеждая их в том, что редакция не будет кромсать рукописи в угоду политическим целям. Чуть лучше шло дело со статьями по вопросам науки и политики; их скопилось уже достаточно. Так или иначе, но в июне 1921 г. все же удалось представить на суд читателей первый номер «Красной нови».

По своему внешнему виду и дизайну журнал мало чем отличался от других литературных изданий того времени, однако содержание его было весьма специфичным. Вот что писала по этому поводу «Правда»: «“Красная новь” своим внешним видом напоминает “толстые дореволюционные ежемесячники”, и этим она дает хоть некоторое удовлетворение инвалидам из “Летописи дома литераторов”... Но ее статьи как-то иначе пишутся, ибо их составляют люди, которые в большинстве случаев сами же и создают события»^[1].

Сам А. К. Воронский так формулировал задачу, стоящую перед ним: «Я решил попробовать свои силы на “толстом” литературно

художественном журнале... Отвлеченный схематизм “Кузницы” явно не удовлетворял. Нужно было собрать старых и молодых художников слова, готовых работать на пользу советской власти, и создать для этого соответствующую литературную среду»^[2].

А. К. Воронскому действительно удалось обьединить вокруг «Красной нови» талантливых литераторов — М. Пришвина, А. Толстого, В. Вересаева, В. Шишкова, А. Неверова. Вместе с тем уже в первых номерах журнала появились произведения не только «стариков», но и молодых авторов — Вс. Иванова (пьеса «Бронепоезд М 14-69» и роман «Голубые пески»), Л. Рейснер (очерки цикла «Фронт»), Л. Леонова (роман «Барсуки»), И. Бабеля {«Конармия»). Читатель получил возможность познакомиться также с творчеством представителей петроградской группы «Серапионовы братья» — Н. Никитина, М. Зощенко, В. Каверина, М. Слонимского. «Таланты из низов прямо прут — им только надо дать ходу и организовать идейно», — отмечал Воронский в одном из своих писем А.М. Горькому^[3].

К сотрудничеству в журнале были привлечены и представители научных школ — А. Тимирязев, Б. Завадский. Уделялось внимание политической ситуации, экономике, развитию философской мысли в России и мире. Однако основное содержание номеров журнала заполнялось произведениями прозы и поэзии, литературно-критическими статьями, рецензиями.

Главная заслуга А. К Воронского как редактора заключалась в том, что, в отличие от декадентствующих и узкопролетарских изданий, «Красная новь» с самого начала заняла терпимую позицию по отношению к непролетарским литераторам. А.К. Воронский выступал за усвоение массами культурного наследия, приемственность литературных поколений и традиций. При этом он занимал терпимую позицию по отношению к современным авторам — «попутчикам». Термин «попутчики» был пущен в оборот с подачи Л.Д. Троцкого, который называл так писателей без политических перспектив, разделяющих позиции пролетариата лишь «до известного пункта». Считалось, что попутчики не обладали несокрушимой верой, присущей пролетарским литераторам, не имели безошибочного чутья, присущего писателям пролетарского происхождения, а посему их легко где можно было сбить с истинно революционного пути.

В свою очередь, А.К. Воронский, по сути, отрицал, что политические перспективы могут быть присущи только пролетарским ли

тераторам, и в этом было принципиальное отличие его позиции от позиции его коллег-литераторов из «Пролеткульта», «Кузницы» и других писательских групп. «То, что называется пролетарским искусством, — писал А.К. Воронский, — есть прежнее искусство, имеющее, однако, своеобразную целевую установку: быть полезным не буржуазии, а пролетариату»^[4]. Он отмечал, что «идеологическая окраска нисколько не изменяет положения дел и не дает права на принцип противопоставления этого искусства искусству прошлого»^[5].

Одновременно А.К. Воронский полагал, что классовый принцип отбора прозы и поэзии должен уступить место отбору произведений с учетом их художественных достоинств. «Сейчас приходится выдерживать бешеную борьбу с журналами частных издательств и в своей среде, — писал А.К. Воронский Ленину. — Журнал должен быть распродан, а не рассован... И я пошел на некий компромисс, освежив содержание журнала»^[6].

Было бы неверно считать А. К. Воронского либеральным редактором. Его взгляды на развитие литературно-художественного процесса контрастировали с его позицией на повседневную политику партии. Так, в 1922 г. журнал недвусмысленно высказался по поводу судебного процесса по «делу эсеров» (носившего, как известно, политически заказной характер): «Речь идет о представителях партии, боровшихся с Советской властью путем восстаний, террора, интервенций...»^[7] «Красная новь» активно клеймила и буржуазных политиков, видя у них за душой лишь провокационные и нечистоплотные намерения. Например, английский дипломат лорд Бьюкенен характеризовался следующим образом: «...Мы видим чопорного сноба, избалованного жуира и льстивого царедворца... Напыщенный дендизм, гордость собственным заводом пони, болезненная страсть к орденам — все эти штрихи дополняют характеристику Бьюкенена»^[8].

Вместе с тем, как редактор и литературный критик, Воронский сумел раздвинуть привычные рамки восприятия и посмотреть на многие явления по-новому. Об этом свидетельствовало, в частности, появление в «Красной нови» (1922, № 2) двух необычных для партийного журнала материалов — воспоминаний меньшевика Н. Суханова

о событиях в России «В июне 1917 г.» и отрывков из труда немецкого философа-идеалиста О. Шпенглера «Закат Европы». Оба автора критично оценивали пролетарскую революцию, считая ее кризисной вехой в развитии европейской истории.

По поводу обеих статей В.И. Ленин остро критиковал Ворон- ского в личной беседе и потребовал не допускать впредь таких «необдуманных» публикаций. Тем не менее их появление свидетельствовало о расхождении представлений редактора «Красной нови» и партийных идеологов о свободе слова — они существенно разнятся с теми, которые провозглашали партийные идеологи. Если ленинский подход, определяемый большевистской концепцией развития печати, сводился к восприятию СМИ как инструмента партии, то позиция А. К. Воронского выглядела более гибкой и независимой от прямого партийного давления. Важно подчеркнуть, что статья Н. Суханова и отрывки из философского труда О. Шпенглера завершались короткими редакционными комментариями, в которых отмечалось, что «Красная новь» не в полной мере разделяет взгляды обоих авторов и что необходимо открыть «парламент мнений» по высказанным вопросам. Получается, что А. К. Воронский в сложившейся ситуации выглядел более гибким редактором, чем многие его коллеги сегодня, не допускающие присутствия в своих СМИ иных мнений, кроме тех, которые поддерживают они сами.

Попытки А. К. Воронского усилить дискуссионность «Красной нови» также объясняют, почему в первой половине 1920-х годов журнал вызывал интерес к себе образованной аудитории. В том же втором номере журнала за 1922 г. редакция поместила сразу несколько откликов по поводу статьи О. Шпенглера. Авторы заметок (К. Грасис, В. Базаров и С. Бобров) критически оценивали его воззрения. Однако сам факт развития полемики по поводу взглядов Шпенглера вызвал активное неприятие «Красной нови» со стороны идеологов пролетарской литературы.

• [1] Правда. 1922. 5 апр. С. 3.
• [2] Цит. по: Воронский Л. К. Встречи и беседы с Максимом Горьким // Новый мир.1966. № 6. С. 215.
• [3] Цит. по: Новый мир. 1964. № 12. С. 216.
• [4] Воронский А. К. О пролетарском искустве и художественной политике нашейпартии // Красная новь. 1923. № 7. С. 266.
• [5] Там же. С. 267-268.
• [6] Цит. по: Смирнов И. Письмо Воронского Ленину // Новый мир. 1966. № 12.С. 216.
• [7] Красная новь. 1922. № 4. С. 271.
• [8] Кряжин В. Война и революция в изображении английского дипломата //Красная новь. 1923. № 7. С. 185, 186.