Некоторые замечания о русских личных именах во «Влесовой книге»

ВК сохранила достаточно большое количество имён представителей политической верхушки восточнославянского и русского общества. Этот материал сам по себе может быть использован как аргумент «за» или «против» подлинности источника, а в случае доказательства аутентичности последнего описываемым в нём событиям, способен рассказать о самом этом обществе. Не специализируясь в древнеславянской филологии, автор всё-таки решился затронуть этот вопрос в своём исследовании, хотя и не может настаивать на безупречности своих рас-суждений и выводов.

Итак, в «Книге» упоминаются следующие «русские» имена.

Мужские: Бастарн (бьстареі, 17а); Белояр (бел і ар ь, біелояре-, 96, 116), Бобрец (бобріеце; 18а), Болорев (болорев, 8, 27.13), Благомир (благомір-, 22); Богумир (богумір-, 9а, 10), Бож-Бус (боже бусе- 32), Борвин (боровоінь-, 36а), Боруслав (боруславь-, 25), Бравлин (боро влень, бравлень, борьвлень-, 28, 186), Вендеслав (вендеславе-, 32), Венед (венде 17а), Верен (верен-, 366), Гордыня (гордо І на-, 6д), Борислав (горыславь-, 25), Горовато (горовато-, 4г), Гредень (гредне, Ф14:619), Зеленомир или Сильномир ([з]селеномір, Ф14:619), Квасура (квасуро-, 22), Кий (киіі; кіе, кі, кііі, коіе 38а, 366, 4г, 22, 8(3), 7з, 8(27), 31, 33, 156, 34), Кисек (кісек, кіська, кісько, коісень?, кышек, 17а, 17в, 35а, 356, 19, 25), Комонебранец (комоне-бранещ; 25), Криворог (кріворг, 4в), Лебедян (Славер) (лебедень, лебедіань-, 34, 366), Мах (Моуха) (33), Мезенмир (мезенміре, 24а, 246), Мезислав (мезіслав-, 25), Оглендя (оглендіа, огленде?; 8,

• 8(2)), Орей (Оседень) (аріув, ор, оре, ореі, оре о, ореов, оріе 31, 5а, 8, 35а, 356, 36а, 366, 24в, 2а, 26, 29, 23, 25, 4г, 6а, 6в, 10); Оседень
• (оседене, оседень, оседнь; 33, 26); Оселяня (осьляне, Ф14:619),

Пащек (пащек-, 4г), Рус (рус, рос, 9а, 166), Сева (сЪва 9а), Сегеня

• (сегеніа-, 6д), Сережень (сережень-, 366), Скиф (сківе?-, 17а), Скотень
• (скотен?, скотень, скотіць 4а, 46), Славер (славере 366), Словен
• (славень, соловейь- 17а, 25), Троян (троянь?, траіан?-, 36), Ухорез (ухорензе- 25), Хорив (хоравъ, хорве, хоревь, хрвать, хрив 38а, 366, 7з, 31), Хоруга (Хорыга) (хоруга?, хорыга 29), Щек (///е/г, ///е-ко, щех, щеху, щко 31, 38а, 366, 7з, 5а).

Женские: Древа (древа, 9а), Полева (полева 9а), Скрева (скрЪва 9а), Славуня (славуніа 9а).

Всего, таким образом, « 40 мужских имён (в разных переводах это число несколько варьируется; здесь берётся за основу перевод Д. М. Дудко) и 4 женских. Некоторые из них являются, правда, вариациями одних и тех же имён (Хорив/Горовато, Щек/Пащек), а некоторые, по всей видимости, - прозвищами (Лебедян Славер, Орей Оседень).

Часть из указанных персонажей знакома исследователям по другим источникам.

Бож (Воог) - антский царь, который вместе с сыновьями и 70 старейшинами был распят, согласно Иордану, готским правителем Вини-тарием⁴⁹². По версии дощечки 32 Бож-Бус был казнён Германарихом, причём её рассказ может быть в какой-то мере соотнесён и с известным эпизодом о ранении Германариха двумя братьями из рода «росомонов», мстивших за гибель своей сестры (два разных и разновременных события здесь смешиваются): «И были повержены Русколане Годью Герма-нареха. А он хотел женщину из рода нашего и её повредил. Вот, вожди наши понеслись на него. Германрех разбил их и поверг Русов. Ведь Бу-

са же и семьдесят других он распял» («/ се поврждена рузколане

одо годе іерменреху а тоі хте жену од роде наше і ту пов-

ренжде се вуцеве наше тещашут на не іерменрех розбіете і і

поврнедете русе бо же бусе і седел десент іне крь/женщіе»).

Мах (Моуха), как уже говорилось, скореє всего, соответствует Мад-жаку, князю волынян, объединившему, по ал-Масуди, ряд славянских племён; он же, возможно, славянский князь конца VI в. Мусокий, известный по византийским источникам⁴⁹³. На дощечке 33 о нём сказано

(текст весьма неразборчив): «...что вот вспомним мауху (очевидно, форма того же имени. - Д. Л.), который Славных ло купы давней единства земли собрал... Вспомним времена Маха, который был один, и мы

тоже одни были...» {«іже се споменехом мауху яке славене до

куще давеі іеденства земе удЬя... спомінмо щасіе маху еже

б я едін і мы так о жде едіні бяхомь...»).

Мезенмир - князь антов, убитый, согласно греческим источникам, аварами в 561 г. на переговорах с ними⁴⁹⁴. То же сообщает о гибели князя и дощечка 246: «А вот те пришли Обры на князя (очевидно, Ме-зенмира, о котором в тексте говорилось выше. - Д. Л.). И убили его.

И вот, Синее море ОТОШЛО от Руси» («<з себьте ідьщіа об pi на

кнензе і забые roi ice сыне моріа оды діє од русе»).

Находим в «Книге» и имя «Бравлин», которое, как говорилось выше, в «Житии Стефана Сурожского» носил «Новгородский» князь, захвативший Сурож в конце VIII или начале IX в. Притом на дощечке 186 говорится сразу о двух Бравлинах, младший из которых является современником автора: «И вот князь был Боровлень, который оборол Эланей у берегов морских. С битвой идём [мы] на пастбища те и там разводим скот. И Скуфи давали попасти скот в степях. Вот, будет это у нас, а так Грецколане уселись снова и строили города, и злобились на нас. В то время пошли [мы] на север и там жили двести лет, и там [мы и] есьмы, [и вы] есте, [и они] суть от тех времён и доныне.

И сегодня есть у нас другой князь Боровлень, правнук деда своего, и

он сказал: “Идите на полдень, на Грецколань!”» («и се кніаз борьвлень яковы жде оборе елане у б ренты морсті опре ідь-мо на заженть тоу ітамо ріяхом скотіа и скуфе діеяхом попасете скотіа во стенпех себто буде оны ітаква грецьколне седнешія по но віє і грендіща грды і злобі а се наны отем щасіе ідяхом проще до полнощіе а тамо быхом двасты лента ітамо сьме іесе соуте одщас теіех до ныньа іднесе іміахом і на кніазе борьвленіа правнуце о дяды свео ітое реще ідяще-

те до полоудне на грецьлане»). Как о современнике говорит о Бравлине и дощечка 28. Судя по всему, с Бравлином «Жития» должен быть отождествлён именно последний. Противоположному заключению противоречит временной разрыв в двести лет («двастоі лента») между первым и вторым Бравлинами. Кроме того, факт принятия христианства князем, на чём настаивает «Житие», не мог быть проигнорирован авторами ВК, которые, следовательно, описывают ситуацию накануне похода на Сурож⁴⁹⁵. Выражение «правнук деда своего» означает, в таком случае, просто «потомок»⁴⁹⁶, хотя обычай передавать внуку имя деда был, вообще, весьма широко распространён в раннесредневековой Европе⁴⁹⁷.

Значительную роль в легендах ВК играют братья Кий, Щек и Хорив, известные и по «Повести временных лет». Рассказы двух источников, однако, значительно расходятся. С Лыбедью, сестрой Кия, Щека и Хо-рива по ПВЛ может быть соотнесён князь Лебедян (Славер) «Книги». На дощечке 366 он назван сыном Кия: «И вот Кий умер, тридцать лет правив нами. А после него был сын Лебедян, который зовётся Славер, и

он жил двадцать лет» («/ се кые умере за трідесенте лятоі вла-до 'пцете ны / по семе бящь со 'ш лебедянь /жь сереще славере

/то/'е ж1ве дваденсете лято/'»). С Кием увязывает его и текст 34.

Целый ряд совпадений, напомним, имеется между дощечкой 17а и начальной частью «Иоакимовской летописи»: в обоих источниках упоминаются Бастарн, Скиф, Словен и Венед (в «Иоакимовской летописи» - Вандал).

В «Слове о полку Игореве», что тоже уже отмечалось, встречается имя «Троян». Может прийти на ум и ещё одна аналогия. В «Слове» Олег Святославич назван Гориславличем. На дощечке 25 одного из князей зовут Горислав (горы славь). Заимствование могло бы иметь здесь только односторонний характер и свидетельствовало бы о непонимании современным автором подделки смысла соответствующего места из «Слова». Создатель знаменитого памятника вкладывал в него отчётливый оттенок грустной иронии: «Гориславлич», т. е. - печально знаменитый. Едва ли слово с таким значением могло употребляться в качестве имени в древние времена, когда в имя вкладывался сакральный смысл. Но и ошибка гипотетического поделыцика кажется прямо-таки вопиющей: к середине XX века «Слово» было уже многократно переведено на современный язык и прокомментировано. Представляется, что мы имеем дело лишь со схожими по звучанию (а не по смыслу) словами. Возможно, что значение первого корня в имени горыславь этимологически связано со словами «гореть», «гора/горы» или названием р. Горынь - правого притока Припяти. Можно вспомнить также упоминание в летописях псковского воеводы Гавриила Гориславича, погибшего в борьбе с крестоносцами в 1240 г.⁴⁹⁸ Впрочем, окончательное решение за филологами-специалистами.

Вообще, многие «русские» имена ВК имеют вполне славянский облик и могут быть этимологизированы из славянских языков. Таковы Белояр, Благомир, Богумир, Вендеслав, Верен, Гордыня⁴⁹⁹, Горислав, Гредень, Зеленомир/Сильномир, Комонебранец (т. е. «сражающийся на коне»), Лебедян (это имя может быть и оттопонимическим, от р. Лы-бедь⁵⁰⁰), Мезенмир, Мезислав, Скотень (скорее всего, в смысле «богатый»; впрочем, само слово «скот», как считается, первоначально неславянского происхождения: так, в кельтских языках scot, scotti означает деньги, имущество⁵⁰¹), Словен (на дощечке 25, скорее, Соловей), возможно, Криворог и Ухорез, хотя здесь сложно утверждать что-либо категорически.

Что касается имён Благомир, Богумир, Мезенмир, то настораживает

написание второго корня через «/>>, что не соответствует фонетическим нормам старославянского и древнерусского языков, предполагающих

для данной позиции звук [е] (напр., «Володимеръ»). Употребление /

вместо е и Ъ считается особенностью современного украинского языка.

Однако то же самое, по наблюдению Н. В. Слатина, характерно и для иекавского говора штокавского диалекта сербскохорватского языка, и для некоторых новгородских берестяных грамот , так что нельзя исключать, что названная особенность древнее, чем принято считать.

К славянским могут быть отнесены и имена Бобрец (возможно, что в

первоначальном тексте было бодріеце, т. е. представитель племени бодричей или ободритов), Боруслав (возможно отэтническое от «бору-сы»). Славянский корень «слав», судя по всему, заложен и в прозвище Лебедяна - Славер.

Имя Орий/Орей восходит в своей основе к временам индоевропейской общности. Однокоренными с ним являются и санскритское «арья» (благородный), и славянские «орать» (пахать), «оратай» (пахарь). Некоторыми исследователями к тому же корню возводится и имя легендарного британского короля Артура и т. д. Впрочем, возможно и иное этимологическое объяснение. Фонетически большинство вариантов написания имени в ВК ближе к др.рус. орь «конь», ер. с русск. диал. орь «жеребец», «лошадь», оря (егорьевский диалект) «мерин», ст.польск. hors, orss, orzs «конь, быстрый на бегу», укр. (гуцул.) вір «вожак стада», ворик «жеребец», чеш. ог «конь» (теперь только в басенном языке)⁵⁰³. Учитывая указанную выше особую священную функцию коня, согласно ВК, можно предположить, что имя патриарха сохранило в себе пережиток тотемизма (возможно, уже и не воспринимавшийся авторами «Книги» в качестве такового). Заметим, что упоминание некоего певца («гудца») Оря, посланного галицким князем Романом «в Обезы» помещено в Галицко-Волынской летописи под 1201 г.⁵⁰⁴ На этого персонажа, как на возможного прототипа Орея «Книги» ещё в 1988 г. указывал и О. В. Творогов, назвавший его «половецким певцом»⁵⁰⁵. Другое имя Орея по ВК - Оседень - первоначально могло являться эпитетом. А. И. Асов,^например, возводит его к слову «седой» (с оттенком почтительности)⁵ .

К временам индоевропейской общности следует отнести и имя «Квасура» (прозвище Благомира). На дощечке 22 читаем следующее: «Ещё ведь рассказывается, как квасуру получено от Богов, тайну, [как] приготовлять сурину. А это ведь жажды утоление, которое у нас бывает на Радогощ, [чтобы] о Богах радоваться, и плясать, венки бросая к Сварге, и поём славу Богам сотворяя квасурой.

Был ведь тот муж сильный Богами вразумлён (у Д. М. Дудко - «что Квасура получил от богов тайну, как творить сурыню. А она - жажды утоление, когда мы на Радогощ богам радуемся, и пляшем, венки бросая в Сваргу, и песнями славу богам творим. Квасура был муж сильный и богами вразумлённый». - Д. Л.). И вот ведь тот Ладо, к нему прийдя, и говорит ему бросить мёды в воду и осуривать их на Солнце. Тут ведь сура сделается, потому что они [будут] бродить и претворяться в сури-цу. И её [мы] пьём во славу Божескую.

И было то ведь в веках до Кия, а муж [этот] был в тот раз весьма отмечен, назван отцом Благомиром, и он получил от Сварженца поучение,

как приготовлять квасуру, которая называется ещё суриной» («ащебо-

те сен орцено есе 1акожде квасуре одерзе обзех та 'шоу ут-

вржяшете сурыноу атобто есе вжыжене оутъл1ен1е якве

!мяхом смедо радогьще обз1ех серадовати а пл1ясяце в?н/'е

въргоща десврзе а зп1евема слву бз'!ем сотвър'1яще квасуро

бяще бые менжо сылень обз'щх въразумл1ен а тобото ладо

доне прихозящ а рцЪму вързете медыводоу а усо'рете е

осуне себто суре утвържисящ а че оно/ брендете / сен

претвърящете до соур1ц1 / тоу пыймо во слвоу бозькоу / тобо

то бяще о венце док'щ а менж бящ ото1крате вельмь

опознащен о рщене оцо/ блгом '1ро а то1 одрзе од сврженц

поущеньу якожде ствъряйц квасоуру ижещь рщена есе со-

урын1яу>). Н. В. Слатин, в принципе, признаёт правомочность другой разбивки: «Ещё ведь о том рассказывается, как Квасуро получил от Богов тайну......венки бросая к Сварге, и поём, славу богам сотворяя ква-

сурой. Квасуро (не понятно, откуда здесь взялись два схожих слова «квасурой»/«Квасуро»; может быть, это издательская ошибка. - Д. Л.) был ведь муж сильный...». Отказывается от этого варианта он преимущественно из-за того, что далее в тексте это же действующее лицо названо Благомиром³⁰⁷. Однако этот довод не может служить убедительным аргументом, поскольку многие эпические персонажи имели по нескольку имён или эвфемистических прозвищ. Так что, есть все основания полагать, что на дощечке 22 упомянут именно герой Квасуро. Этот персонаж близок скандинавскому Квасиру (др.-исл. КуазЕ, имя, этимологически родственно рус. «квас»). В мифологии северогерманских народов Квасир - маленький мудрый человечек, сделанный из слюны богов после окончания войны асов и ванов и первоначально, по мнению исследователей, персонифицировавший хмельной напиток. В «Младшей Эдде» говорится также, что из к^ови Квасира, убитого карликами (цвергами), был сделан мёд поэзии³⁰. Это, пожалуй, единственная несомненная аналогия между текстом ВК и скандинавской мифологией, хотя едва ли речь может идти о прямом заимствовании. Скорее, следует предположить наличие общих архаических корней.

Что касается имён Бастарн, Скиф, Венед (17а), то они являются лишь попыткой осмысления древних этноисторических реалий. При этом интересно, что традиция связывать, в некотором роде, бастарнов (певкинов) и венедов восходит ещё к Тациту. Римский историк писал: «Отнести ли певкинов, венедов и феннов к германцам или сарматам, право, не знаю, хотя певкины, которых некоторые называют бастарна-ми, речью, образом жизни, осёдлостью и жилищами повторяют германцев. Неопрятность у всех, праздность и косность среди знати. Из-за смешанных браков их облик становится всё безобразнее, и они приобретают черты сарматов. Венеды переняли многое из их нравов, ибо ради грабежа рыщут по лесам и горам, какие только ни существуют между певкинами и феннами» (Германия, 46)⁵⁰⁹.

Чётко определяются как отэтнонимические и все четыре женских имени «Книги» (Славуня, Древа, Скрева и Полева).

Имена Кий, Щек и Хорив этимологизируются в настоящее время преимущественно из иранских языков, хотя широкое распространение топонимики с корнем «кий» в ареале расселения славянских племён оставляет возможность возводить его к славянским языкам.

Имя Троян, судя по всему, должно быть увязано с одним из индоевропейских корней со значением «три».

Что касается имени Борвин/Боровин, а также, возможно, Болорев, то интересно замечание А. Г. Кузьмина, что распространённые у западных

славян имена с корнем «бор», «бур» (Буривой, Борислав (ер. с борус-

лавь в «Книге»), Борис) являются, по всей вероятности, иллирийскими³¹⁰. Показательно в данной связи, что Борвин на дощечке 36а является вождём венедов. Имя Сережень обнаруживает известное фонетическое сходство с современным Сергей, которое возводят к римским или этрускским корням, хотя говорить о полной аналогии нельзя. Имя Бравлин, как уже ранее было отмечено, может означать либо выходца из Браваллы, либо участника битвы при Бравалле в которой фризы (возможно, до германизации являвшиеся племенем венето-иллирийского происхождения или, по крайней мере, имеющие в своём составе значительный венето-иллирийский и, возможно, «уральский» компоненты), бывшие союзниками датчан, были разбиты, после чего многие из них покинули страну, переселяясь, в частности, и на восток, в славянские земли⁵¹¹.

Иранскую основу может иметь имя Хоруга/Хорыга: слова с корнем «хор» весьма распространены в иранских языках. Не исключена и тюрко-монгольская основа: славянск. хорюговь «знамя», «хоругвь» восходит к монг. когдп «знамя» через тюркское посредничество⁵¹². В. и

Ю. Гнатюки склоняются к этимологизации имени хорыга путём соединения корня хор/хорс и окончания -га, которое, по их утверждению, «в лингвистике... чаще всего означает движение, например, доро-га, но-га, остро-га, вью-га, пэдэ-га»⁵¹³. В итоге получается значение имени вроде «движение Хорса» . Украинские переводчики, между прочим, справедливо считают Хоругу/Хорыгу одним из авторов В К⁵¹' (по крайней мере, таковым его пытался показать гипотетический автор фальсификата). Дощечка 29 в данном случае даёт довольно чёткое свидетельство: «/ се достоихомь пратесе о житьбоу наш/у мещема се

р'!ещеть вамо хороугынь сен од оце хорыге». В переводах Н. В. Слатина, Д. М. Дудко и самих Гнатюков имеются нестыковки. Первый переводит: «И достойно [нам] биться за жизнь нашу мечами. И это речёт вам Хоругынь - се, от Отца Хорыги». У второго читаем: «Достойно биться за жизнь нашу мечами. Это говорит вам Хоругин сын от отца Хорыги». Наконец, Гнатюки пишут: «...и мы должны сражаться за свою жизнь мечами! Так говорит вам хорыгин сон - (сон) отца Хорыги». Несмотря на разночтения, главным остаётся одно - упоминание некоего отца Хорыги в качестве автора зафиксированных в тексте дощечки слов. Перевод В. и Ю. Гнатюками слова сея как «сон» обоснован ими тем, что в «Книге» слово «сын» однозначно пишется как

«со/'н», а перевод сен как «сон» имеет прямую аналогию на дощечке 19³¹⁶; данный вариант трактовки кажется достаточно убедительным. Отметим в то же время, что принять мысль Гнатюков, будто «большинство (курсив наш. - Д. Л.) дощечек написано именно отцом Хорыгой» ⁵¹⁷, не представляется возможным.

С иранским именем «Аслан» А. И. Асов связал упоминаемого в «Книге» Оселяню³¹⁸. Впрочем, однозначное заключение по поводу этих имён делать пока рано.

Имя Ма]ак (в арабском варианте) или Моиоокю^ (в греческих источниках), с которым, возможно, связан Мах/Моуха «Книги», по наиболее вероятному предположению Г. В. Вернадского, восходит к осетинскому mysaeg - «хитрец»⁵¹⁹.

Очень вероятна иранская этимологизация имён Сева и Рус, встречающихся на дощечке 9а, о чём выше уже рассказывалось более подробно.

По поводу имени Кисек нами было сделано предположение о связи его происхождения с названием округа Кисан и о сходстве с Гисанеем из «Истории Тарона». Автор «Истории» Зеноб Глак толковал имя последнего как «косастый» (от «гэс» - «коса»)⁵²⁰. Скорее всего, мы имеем дело с народной этимологией, но нельзя полностью исключать и вариант, что все три имени собственные восходят к корню со схожим значением.

Не представляется возможным на данном этапе дать более или менее одназначную трактовку именам Бус (в этом случае дело затрудняет многовариантность транскрибирования этого имени из «Гетики» Иордана; согласно словарю В. Даля, слово «бусый» означает «тёмноголубосерый, избура-серый, буродымчатый, буропепельный», что позволяет объяснить наличие в тексте «Слова о полку Игореве», наряду со словосочетанием «время бусово», которое контекст, а именно упоминание здесь же «готских дев», позволяет увязать именно с историческим Бозом/Бусом, выражений «бусови врани» и «бусым волком»⁵²), Оглен-дя (не исключено, что это прозвище: «оглядывающийся», «действующий с оглядкой» и т. п.), Сегеня. В любом случае окончательное решение здесь должно остаться за филологами.

Некоторые итоги, однако, можно подвести уже сейчас.

Чуть меньше половины имён русов по ВК чётко этимологизируются из славянских языков. При этом князья (за исключением легендарных предков) носят имена-титулы со вторым корнем «слав» или «мир», тогда как для бояр и волхвов такие имена вообще не характерны (кроме, возможно, «Белояр»). Часто славянские имена тех или иных персонажей выглядят как прозвища, присваиваемые за те или иные качества (Верен, Гордыня, Соловей). Значителен пласт отэтнонимических и от-топонимических имён. При этом некоторые из них встречаются исключительно в легендарном контексте (в частности, все женские имена «Книги»), что не может свидетельствовать в пользу их реального бытования в древнерусской среде.

Неславянские по происхождению имена в большинстве своём, видимо, восходят к венето-иллирийским и иранским корням, что согласуется с историей древних славянских этнических связей.

Что представляли собой имена простых общинников в IX в., ВК не говорит. Впрочем, по утверждению А. Г. Кузьмина, «у славян развитие именослова сдерживалось прочностью общины, а также слабой предрасположенностью к мистике, которая побуждала вкладывать магический смысл в сами имена»⁵²².

В целом, предстающая перед нами картина не противоречит представлениям историков об именах древних славян. С. В. Алексеев, в частности, отмечает, что славянские имена делились на три группы (он говорит о ситуации V - VI вв., но за несколько столетий едва ли картина принципиально изменилась). Одну составляли заимствованные, германского (историк не избежал устоявшегося в науке, но некорректного взгляда на германцев как чуть ли не на единственных активных деятелей варварской Европы периода Великого переселения народов) или кочевнического происхождения. Вторую - значащие односоставные имена (типа Сваруна). Третью группу составляли двусоставные имена, которые носили племенные вожди и, вероятно, жрецы. В охранительных целях такие имена могли усекаться (Добрята - от имени с «Добр-») или заменяться родовыми прозвищами-титулами сакрального смысла (как Мусок/Маджак, Кий и др.)⁵²³.

В заключение данного пункта остаётся заметить, что изучение именослова ВК должно быть продолжено, и на этом пути исследователей, видимо, ждёт ещё не одно открытие.