Заключение
Сибирская литература сформировалась и развивалась как часть русской литературы. В судьбах писателей Г.Д. Гребенщикова, В.Я. Шишкова, В.Я. Зазубрина, Вс.В. Иванова, Л.Н. Сейфуллиной проявилось желание не изолироваться для создания какой-то особой сибирской литературы, а стремление включиться в большой литературный контекст, стать частью русской литературы. Контакты сибирских писателей с Горьким- естественная составляющая этого живого литературного процесса.
Исследование литературных взаимосвязей много дает и для понимания эволюции самого Горького. Становится очевидным, как менялись со временем его оценки людей, явлений, литературных произведений. При этом оставался неизменным интерес Горького к Сибири, к своеобразному типу сибиряка, горячее желание помочь в становлении и развитии сибирской литературы.
Размышляя о ней, Горький подчеркивал познавательную функция литературы: она, как и наука, может включиться в процесс познания огромной и разнообразной страны. «Я не навязываю художественной литературе задач “краеведения”, этнографии, - писал он в статье «О литературе» (1930),- но всё же литература служит делу познания жизни, она — история быта, настроений эпохи, и вопрос о том, насколько
С. 232.
- 2 3
- 2
- 3 широко охватила она действительность свою, - этот вопрос может быть поставлен»1.
Идея «собирания Руси», возникшая в творчестве и публицистике Горького 1900-1910 гг. не оставила его и в 1920-1930-е гг., лишь немного видоизменилась. Так было два неосуществившихся замысла издать «Сибирский сборник» - в 1912-1915 гг. и в 1929 г. Проект Горького создать Сибирскую энциклопедию, которым он пытался увлечь издателя И.Д. Сытина еще в 1911 г. реализовался, правда, лишь отчасти, в Сибирской советской энциклопедии (1926-1937).
На протяжении 1910-1930-х гг. шла активная переписка Горького с сибирскими писателями. Он помогал малоизвестным на первых порах литераторам напечатать произведения в столичных изданиях, завести знакомства в литературной среде. Нельзя забывать поистине бесценной «бытовой» помощи Горького В.Я. Шишкову и Вс. Иванову в начале 1920-х гг., защиты В.Я. Зазубрина в 1928-1936 гг. После возвращения в СССР он активно вовлекал писателей-сибиряков в свои грандиозные литературно-общественные замыслы: «История гражданской войны», «История фабрик и заводов», «История деревни» и т.п.
В конце 1920-х- начале 1930-х гг. писатели-попутчики (Иванов, Сейфуллина) связывали с возвращением Горького в СССР надежду на изменение литературной ситуации, на смягчение литературных нравов, оздоровление критики. На какой-то - очень недолгий - период Горькому удалось этого добиться. Однако в конце жизни он, по-видимому, переживал собственную драму, оказавшись заложником ситуации.
Крестьянская тема, взгляд на русскую деревню часто становился камнем преткновения в отношениях с писателями-сибиряками, которые имели особую склонность к деревенской тематике. В сибирской прозе начала XX в., пишет современный исследователь, произошло «отождествление Сибири и старой, крестьянской России»[1] [2].
Г.Д. Гребенщиков до последнего своего произведения, автобиографического романа «Егоркина жизнь», был верен деревенской теме, художественно развивал и в душе лелеял идею возвращения на Алтай. Тема деревни стала сквозной в прозе и драматургии В.Я. Шишкова 1920-х гг. Вс. Иванов и Л.И. Сейфуллина были первооткрывателями темы Гражданской войны в Сибири, восприятия ее событий мужицким сознанием. Сибирские писатели-прозаики были близки к новокрестьянским поэтам: Иванов дружил с С. Есениным, Зазубрин, Сейфуллина и Правдухин - высоко ценили талант И. Васильева, критика конца 1920-х гг. в ожесточенном озлоблении называла В.Я. Шишкова «кулацким» писателем наряду с «кулацкими» поэтами Н. Клюевым, С. Клыч-ковым, И. Орешиным.
С новокрестьянскими поэтами сибиряков сближала не только деревенская тема, но и использование народной мифологии в художественном творчестве (мотив поисков «обетованной земли» - Беловодья, Китежа, Белой Индии и т.п.).
Горький же недоверчиво и несправедливо относился к русскому крестьянству, что отразилось в его письмах и публицистике. Например, он писал П. Радимову 18 марта 1930 г.: «...могу представить себе людей, которые влюблены в деревню, но - эта влюбленность органически враждебна мне»[3]. Журнал «Колхозник», к редактированию которого Горький привлек В.Я. Зазубрина, призван был «воспитывать» нового человека деревни - не крестьянина-собственника, но колхозника, общественника. Достоверно известно, что рассказы Шишкова и Сейфуллиной (как и многих других писателей) были отвергнуты им - по причинам «непригодности», авторской «небрежности». Однако на примере многих оценок Горького выясняется, что часто он особенно придирчиво критикует стиль писателя, тогда как главной причиной его неприятия является принципиальное мировоззренческое разногласие.
Не совпадали взгляды Горького и Шишкова, Горького и Вс. Иванова на приемы эпического повествования, роль автора в тексте, возможность использования разного рода авторских отступлений. Точкой пересечения идейных и эстетических расхождений стал образ романного героя, ни в одном из рассмотренных сибирских романов не совпавший с горьковской концепцией нового человека.
Творческие пути сибирских писателей и Горького неизбежно расходились, может быть, за исключением В.Я. Зазубрина, которого некому было защитить, кроме Горького. Однако трудно предположить, в каком направлении развивалось бы творчество этого писателя, если бы не его преждевременная гибель.
В процессе работы выявился ряд смежных тем и проблем, которые могут стать предметом дальнейших исследований: переписка и творческие контакты Горького с сибирскими писателями Н. Ановым, С. Марковым, Н. Чертовой, М. Никитиным, Е. Пермитиным, А. Коптеловым, сибирскими поэтами Г. Вяткиным, В. Итиным и др. Знал ли Горький про дело «сибирской бригады» и как отнесся к нему? Архивные документы свидетельствуют, что Горькому была известна судьба арестованных по этому делу. Почему оказалась безуспешной попытка издания второго «Сибирского сборника» (1929)? Дальнейшего изучения требует влияние Горького на литературный процесс в Сибири конца 1920-1930-х гг. Связана с сибирской темой и проблема «Горький и судьбы краеведения в 1920-1930-е годы».
