ПОНЯТИЕ ПАРАДОКСА МОРАЛЬНОГО СОЗНАНИЯ

Рассуждения о морали иногда оборачиваются парадоксами, так как мораль притязает на абсолютность. Являясь пределом человеческой деятельности, мораль не может существовать вне и внутри нее, быть ее конкретным состоянием.

Однако деятельность можно рассмотреть как проявление морали. В этом контексте можно говорить об универсальности моральных оценок, которые используются для всего сознательно совершаемого человеком. Как повествует Библия, даже Бог, сотворив мир, подвел итог своей работе одобрением: «Это хорошо» (Быт. 1:25).

Парадоксальность морали выявляется в реальных попытках ее понимания с такой силой, что остается только сомневаться в ее осмыслении не иначе, как только в форме парадоксов. Необходимо отметить следующие парадоксы морали:

• 1) парадокс порочной добродетели. В своих наивысших формах моральная добродетель характеризуется беспорочной чистотой намерений. Но невинность, под которой понимается беспорочность, не является моральным достоинством. Например, ребенок, которому незнакомо чувство стыда, может совершать многие поступки, которые не принято делать среди взрослых. Мы не считаем его бесстыдным. Точно так же мы не считаем его мужественным даже в том случае, когда он не знает чувства страха. Добродетель и порок находятся в неразрывной взаимосвязи друг с другом, одно утверждает себя через другое. Добродетель будет таковою в том случае, если она умеет осознанно противостоять пороку. С одной стороны, добродетель отделена от порока, с другой — должна соединиться с ним для того, чтобы уметь распознать его. Чтобы совершать добро, необходимо знать, что такое зло;
• 2) парадокс добрых намерений и ненамеренного зла. Парадокс морального сознания в его классическом выражении, как правило, возводят к Овидию: «Благое вижу, хвалю, но к дурному влекусь». Человеку присуще желать того, что лучше, выбирать благо, а не зло. Человек не может быть недругом самому себе. В овидиевой обстановке (и в этом ее парадоксальность) все случается наоборот: человек отдает предпочтение худшему, дурному, наносит вред себе. Выходит, что человек ведает, что такое благо (добро), но не следует ему. Оно не обладает для него обязывающим смыслом. Возможно ли в этом случае полагать, что он в самом деле знает и одобряет лучшее, владеет знанием, на которое притязает?

В вопросе моральных, как и прочих, утверждений надлежит осуществлять отличие между тем, что человек действительно знает, и тем, по поводу чего он думает, будто знает. Мерой подобного разведения истинных и ложных утверждений служит экспериментальная проверка, практика. Таким экспериментом в морали является критерий обязательности моральных суждений для того, кто их сообщает. Мы не располагаем другим критерием проверки, в самом деле ли человек знает лучшее, кроме его попыток, обращенных на реализацию того, что он находит лучшим. В морали знать и выбрать есть одно и то же. Истинность морали проверяется готовностью испробовать на себе ее благотворную силу.

Без бытийного (замкнутого на поступки) понимания морали не было бы критерия для установления различной меры добродетельности разных индивидов. Вышло бы, что все в одинаковой степени и высоко добродетельны. Для человека характерно не просто считать о себе лучше, чем он есть в реальности, ему свойственно думать о себе хорошо. Субъективной точкой отсчета своих действий, как и своей личности, для него неизменно является добро. Люди, которых мы считаем отъявленными извергами, желают выдать совершаемое ими зло за добро, злодеяния — за правильные действия и при этом казаться очень искренними. Моральное самообольщение не во всех случаях является ложью и неискренностью. Зачастую оно является самообманом, «честным» заблуждением.

Если руководствоваться представлением о том, что люди одобряют и в каком моральном облике они желают выступать перед собой и другими, то мы бы их всех, и в том числе самых отъявленных подлецов, переместили в разряд ангелов. Не следует испытывать лишние сомнения и не верить моральной самоаттестации человека, но общая человеческая жизнь, общественная атмосфера была бы намного комфортнее, если бы индивиды не мыслили и тем более не заявляли каждый о себе, что они хорошие, честные, совестливые люди;

3) парадокс морального совершенства. Понятие совершенства считается парадоксальным с давних времен. По человеческим критериям оно как идеально-завершенное состояние исключает стремление к совершенству. Моральное совершенство является путем к совершенству, но не тождественно ему. Скорее, это самосовершенствование, но тогда оно парадоксально даже в большей степени.

Моральное совершенствование рождается на основе понимания собственного несовершенства, и ему сопутствует постоянное углубление этого осознания. Чем морально совершеннее индивид, тем больше его сознание своей порочности. Эти процессы неразрывно связаны между собой, так как чувство неудовлетворенности собой, устойчивое и искреннее осознание человеческой порочности в собственном лице служит индикатором морального совершенства индивида.

В таком случае возникает ряд острых вопросов о том, кто может являться авторитетным судьей и говорить от имени морали. Логично, что таковыми могут быть люди, которые продвинулись дальше других в вопросах морального самосовершенствования, но нравственный человек не может считать себя вправе кого-то судить или поучать в вопросах морали, поскольку он не мог бы тогда считаться нравственным;

• 4) парадокс морального самозаконодательства. Любая целенаправленная деятельность может рассматриваться с точки зрения содержания и носителя деятельности. За каждым актом целепо-лагания стоит субъект. Один и тот же индивид выступает в разных ролях, которые «собраны» в нем одном. Личность служит инстанцией ответственного суждения и действия, ей придается моральный статус и последнее слово в принятии решений. Парадокс заключается в том, что «Я» задает закон самому себе. Когда мы говорим о моральном субъекте, то имеем в виду его способность действовать морально;
• 5) парадокс морального нигилизма. Суть этого парадокса заключается в том, что отрицание морали неизменно оказывается ее утверждением, поскольку оно не может происходить иначе как на моральных основаниях. Переоценка ценностей происходит в том случае, когда отдельные формы деятельности не приводят к желаемому результату и не отвечают своему назначению или когда ценность критикуется с точки зрения более высокой и значительной ценности. Моральный нигилизм не попадает ни под один из способов переоценки, поскольку мораль не обещает никаких целей и не замкнута на конкретную деятельность. Более того, отсутствуют ценности, которые были бы выше и важнее моральных. Можно отрицать иные ценности по моральным основаниям, но не существует оснований, по которым можно отрицать мораль.

Самым яростным ниспровергателем морали был Ф. Ницше, который считал, что мораль унижает человека, увековечивает его рабство. Лев Троцкий отвергал мораль как фальшивую форму сознания, которая мешает созданию общества без насилия и эксплуатации человека человеком.

Понятие нигилизма является морально нагруженным, следовательно, моральный нигилизм невозможен;

6) парадокс тайного добродеяния. С давних времен распространено убеждение, что благие дела следует делать втайне не только от других, но и от самого себя («когда творишь милостыню, пусть левая рука твоя не знает, что делает правая, чтобы милостыня твоя была втайне» — Мф. 6:3). Доброе дело не может быть тайным ни для того, на кого оно направлено, ни для того, кем оно совершено. Парадокс состоит в том, что или это деяние, и оно не может совершаться втайне, или оно совершается втайне, и тогда не является деянием.