Ограниченность ресурсов
Круг наших потребностей безграничен, но экономические ресурсы ограниченны. Ограниченны количество земли и запасы полезных ископаемых, урожайность сельскохозяйственных культур и продуктивность скота, возможность производить автомобили и строить дома. Конечно, подобная ограниченность относительна: экономических ресурсов всегда меньше, чем необходимо для удовлетворения всех потребностей в данный момент. И тут возникает первая серия вопросов: какие потребности удовлетворять, а от каких отказаться? В какой пропорции удовлетворять те или иные потребности? Например, фермерское хозяйство может производить и молоко, и мясо. У него есть определенный ограниченный запас кормов. Фермер может истратить весь корм на молочное стадо и не производить мяса, а может сделать наоборот, либо он может в определенной пропорции произвести и мясо, и молоко.
Но как сделать выбор? Как фермер может узнать, что и в каком количестве нужно потребителю?
Способ выбора
Есть два способа выбора. Первый из них применяется в так называемой командной (административной, государственной) экономике. Суть его состоит в том, что государство имеет некий центральный орган планирования производства, который определяет потребности и дает команду (обязательную к исполнению), что и сколько производить. Такой орган стоит и над производителем, и над потребителем. Он хорош лишь для планирования производства продукции, которую потребляет само государство: оружия, амуниции, одежды, продуктов питания для армии, полиции и т. д., строительства административных зданий, государственных школ и других государственных учреждений.
Однако данный орган не может физически учесть все разнообразие потребностей населения страны, потребностей свободных личностей, что подтвердил опыт экономики СССР и ее центрального органа — Госплана. Конечно, в нищей стране, какой оставалась Россия в первые десятилетия XX века, с самыми минимальными потребностями населения, годился и Госплан, чтобы обеспечить каждого жителя штанами, рубашкой, платьем, парой обуви. Можно одеть миллионы людей в стеганые штаны и телогрейку, как сделали в Китае, который был еще беднее. Единый стандарт проникал всюду. Вспомним новогодний фильм «Ирония судьбы, или С легким паром»: и в Москве, и в Ленинграде (как и в сотнях других городов) строили одинаковые дома и квартиры даже с одинаковой мебелью.
Командная экономика страдала и таким пороком, как «волюнтаризм»: когда, например, по воле руководителя государства, считавшего лучшим кормом для скота кукурузу, все производители мяса и молока от юга до севера и с запада на восток сеяли кукурузу даже там, где она не росла. Подобная система убивала инициативу производителя и снимала с него ответственность за результаты производства.
Еще хуже было потребителю. Один пример. В 1970—1980-е годы полки обувных магазинов ломились от товара отечественных производителей. Но его никто не покупал — потребитель гонялся за импортом, огромные очереди выстраивались за австрийскими, французскими или итальянскими сапогами. Это был суровый приговор командной экономике.
