ТЕМПЫ ХОЗЯЙСТВЕННОГО РОСТА И ИЗМЕНЕНИЯ В СТРУКТУРЕ НАРОДНОГО ХОЗЯЙСТВА

Начиная с 1921 г. развитие промышленности определялось восстановлением внутреннего рынка и денежного товарообмена (введение НЭПа). Восстановление хлебной торговли увеличило емкость рынка промышленной продукции в несколько раз. Интенсивность процесса восстановления в сельском хозяйстве была в первые годы более высокой, чем в промышленности. Рост посевных площадей и валовой продукции сельского хозяйства способствовал росту его товарности и увеличению покупательной способности сельского населения. Так, товарная часть продукции сельского хозяйства возросла в 1923/1924—1925/1926 гг. почти на 60%; доходы сельского хозяйства — в 2,03 раза. Доля доходов сельского населения в народном доходе за исследуемый период повысилась с 28,1 до 40,6%^[1]. Значительный рост доходов сельского населения способствовал повышению спроса на промышленные изделия. Кроме фактора спроса на динамику промышленной продукции значительное влияние оказала рационализация использования внутренних ресурсов промышленных предприятий в результате введения хозрасчета. Проведение денежной реформы и укрепление финансов вызвали рост притока средств в промышленные предприятия за счет использования ранее бездействующего капитала, из собственных ресурсов и ускорения их оборота. Восстановление кредитной системы способствовало распространению системы банковских краткосрочных кредитов, направляемых в основном на предприятия, работающие для рынка, сосредоточенные в легкой и пищевой промышленности. Государственное бюджетное финансирование характерно для отраслей тяжелой промышленности и электростроительства. Самые значительные объекты государственного финансирования в период восстановления: электростроительство, горная, электротехническая, химическая и лесная отрасли.

Как повлияло преимущественное финансирование отраслей тяжелой промышленности государством на соотношение темпов роста I и II подразделений?

По данным советской статистики, на начальном этапе восстановления хозяйства в 1921 — 1923 гт. среднегодовой темп роста тяжелой индустрии (48,3%) обгонял среднегодовой темп легкой (30,4%). Это привело к росту доли I подразделения в целом в совокупном общественном продукте с 43,7% в 1921 г. до 48,1% в 1923 г. В последующий период (1924—1926 гг.), напротив, преимущественно росла продукция легкой промышленности (среднегодовой темп — 54,9%). Среднегодовой темп тяжелой промышленности составил за этот период 51,6%. Доля тяжелой промышленности в промышленной продукции составила в 1927 г. 47,8% по сравнению с 47% в 1913 г. и 47,1 % в 1921 г., т.е. изменилась незначительно (табл. 11.1).

Таблица 11.1

Удельный вес тяжелой и легкой промышленности (%)

Источник: Кафенгауз Л.Б. Эволюция промышленного производства России. С. 66, 119, 208, 279.

В целом за весь восстановительный период темпы роста I и II подразделений были почти равными, в связи с чем структура совокупного общественного продукта не изменилась. Потребности рынка и государственного хозяйства, а также приспособленная к ним система финансирования и кредитования способствовали восстановлению народного хозяйства, которое, однако, не было гладким. Если голод 1921 — 1922 гг., известный как один из самых опустошительных в истории, был результатом не НЭПа, а предшествовавшей ему политики военного коммунизма, то кризис

1923 г. всецело следует отнести к несогласованности действий хозяйственного управления в рамках НЭПа, когда многоукладность экономики только начала формировать адекватную ей структуру управления, в идеале рассчитанную на сочетание плана и рынка. Кризис 1923 г. вызван резким скачком цен на промышленные товары массового спроса по отношению к ценам на сельскохозяйственную продукцию.

«Ножницы» цен означали ограбление крестьянства за счет неэквивалентного обмена. Подобные «ножницы» складывались в результате кредитно-денежной политики государства. В период 1922—

1924 гг. в СССР существовало параллельное обращение (до июня 1924 г.) устойчивых банковских билетов и обесценивающихся совзнаков. Расчеты с крестьянами велись в основном обесценивающимися совзнаками, а кредитование промышленности осуществлялось устойчивой валютой. Использование «ножниц» цен в аграрной политике отвечало идее «первоначального социалистического накопления» (Троцкий, Пятаков, Преображенский). Кризис 1923 г. показал пагубность данной политики для экономического развития страны. Разрешение кризиса административными мерами практически означало признание данной ошибочности. Административные меры выразились в форсировании государственных закупок хлеба на экспорт, повышении закупочных цен на сельскохозяйственное сырье и снижении цен на промышленную продукцию. Задача достижения сбалансированности между ростом промышленной и сельскохозяйственной продукции через механизм цен с этого времени стала основной.

Именно такая политика помогла преодолеть хлебозаготовительный кризис 1925—1926 гг., когда были уменьшены вложения в промышленность, снижен темп роста ее продукции. Такие действия привели к тому, что уже в 1926—1927 гг. выросло производство как сельскохозяйственной, так и промышленной продукции. Рос и жизненный уровень населения. Если в 1921 г. национальный доход на душу населения составил 48,5 руб. (в ценах 1913 г.), то в 1928 г. — 100,5 руб. соответственно. Среднегодовой темп роста этого показателя в среднем за период 1922—1928 гг. составил 111,0% (табл. 11.2).

Таблица 11.2

Национальный доход на душу населения в России и СССР

Источник: Кафенгауз Л.Б. Эволюция промышленного производства России. С. 66, 119, 208, 279.

Успех в разрешении кризиса 1925—1926 гг. за счет снижения темпа роста промышленной продукции не учтен в 1928 г. Методы разрешения хлебозаготовительного кризиса 1928 г. были прямо противоположными. Темп роста промышленности не только не был снижен, но и обосновывалась идея его повышения в связи с курсом на форсированную индустриализацию.

• [1] Рассчитано по: Кафенгауз Л.Б. Эволюция промышленного производства России. М.: Эпифания, 1994. С. 234.